Юмористический рассказ про встречу с нечистой силой.
Под покровом млядской ноябрьской ночи с ее петушиным накрапывающим дождиком возвращался с работы с поздней смены туалетостроительного завода слесарь-сантехник дядя Жора. Был первый час ночи. Благородно матюкаясь четырехстопным ямбом, вспоминая в своем монологе чью-то маму, дядя Жора выказывал свое явное недовольство по поводу нехватки горячительных напитков. Пребывая в столь философских рассуждениях под покровом ночи он совершенно не заметил как вступил левой ногой в огромную кучу свеженаваленого бомжового говна. Поскользнувшись на данной зловонной субстанции и ипанувшись на нее же задницей дядя Жора был весьма удивлен и крайне обескуражен столь прискорбным коллапсом, но вслух он почему-то сказал несколько иные слова.
— Доброго Вам времени суток, почтеннейший господин, послышался сзади чей-то охрипший от бухла голос и прямо в рожу пахнуло перегарным смрадом. Дядя Жора обернулся и увидел стоящего невдалеке бомжа похожего не то на гуманоида с марса не то на сраку орангутанга…. Все. Хватит пить, подумал дядя Жора глядя в светлейшие глаза сего аристократического субьекта, ибо мне уже мерещиться всякая нечисть.
— Мне кажется весьма прискорбным тот факт, вещало как будто через жопу странное существо, что вы были лишены чувства равновесия неосторожно соприкоснувшись со структурами моего внутреннего мира, вследствие чего у вас вышел жесткий механический контакт с поверхностью нашей родной планеты.
— Твою родительницу, воскликнул дядя Жора, законтачился!
— Я ещё раз искренне приношу извинения за сию оказию, ибо откушавши оливье, круассанов и тыквенных марцыпанов из балазки местного французского Макдональдса я не смог сдержать порывы двенадцатиперстной кишки возмущенной диковенными яствами заграничной кухни и, прошу прощения, обкакался.
Но возбужденный сиим нестандартым происшествием факерный мозг дяди Жоры рисовал ему чудовищные картины белой горячки, ЛТП, и вытрезвителя не давал ему возможности здраво мыслить.
Бежать, скорее бежать ко всем чертям свинорылым отсюда… (просто в прошлый раз когда его забрали в дурку там его слегка оскорбили засунув ему бейсбольную биту в то место куда он послал главврача и с тех пор он твердо решил для себя что опять он туда не вернется).
Он мчался по темным сырым улицам быстрее ветра, разнося по всей околице смердящее амбре бомжового говна, думая что к нему пришла белочка. Тщетно он пытался спрятаться в обоссаных подъездах ибо отдуда его постоянно вышвыривали малолетки пиная ногами в небритое наглое табло. В отчаянии он бежал по пустынному бульвару выкрикивая нечленораздельные истошные матюки, как вдруг бульвар внезапно кончился фонарным столбом. Впечатавшись матюгальником в бетон он до утра погрузился в обьятия Морфея. Ему снились инопланетные космические пейзажи, родной вытрезвитель, который стал ему роднее дома, Третьяковская галерея, культурный бомж аристократ, теща с трезубцем в змеиной шкуре и клыками и всякая прочая херня… На этой печальной ноте дядя Жора твердо решил бросить пить.