Посадил дед печень. Выросла печень большая пребольшая.
Тридцать три дня и три ночи пролежал дед под капельницей реанимационного отделения местной куздыповской больницы. Лучшие бригады санитаров тянут потянут деда с того света, вытянуть не могут. Уж и лекарства ему заморские кололи и примочки из конского молока ко лбу прикладывали — ничто деду не помогает.
Бабка дедова в церкви свечки за здравие ставит и Богу молится, тянет потянет деда с того света, вытянуть не может. Внучка дедова, красавица с четвертым размером, по знахаркам да по ведуньям ходит, фотографии дедовы приносит чтоб отшептывали его. Отшептывают его ведуньи да колдуньи темные, иголками тыкают в фотографии дедовы, тянут потянут деда с того света, вытянуть не могут, ничто деду не помогает.
Белочка к деду приходила, покаялась за то что деда мучила, прощенья попросила, а дед лежит мертвецки и ничто ему не помогает.
Но вот после дождичка в четверг солнышко выглянуло из за туч, птичка невеличка чирикнула что-то нецензурное матерное, дед один глаз приоткрыл, прищурился хитро, да и вытащился с того света. Бабка дедова рада радеханька что дед воскрес, внучка рада дура дуреханька, все деньги семейные на шарлотанов извела.
А дед потянулся сладко сладко, почесал пузо свое небритое да и вышел на двор воздухом подышать. Зашел за ларек он смрадный, купил из под полы на точке стаканец спиртяги паленой, глыкнул ее залпом не закусывая, екнул, перднул и упал замертво. Так и подох старый алкаш в канаве подзаборной аки собака бешеная, ибо нефиг бухать.
Тут и сказочке конец, а кто слушал — молодец, и запомни мой дружок — алкашам придет трындец