Январский холодный вечер. Первое число. Запоздалые гуляки возвращаются с городской Ёлки по домам. И только глубоко в темных подворотнях бродит с фонариком в руках пожилая Лидия Никифоровна в поисках своего любимого Гошика.
— Гоша, Гошенька, откликнись, мой ты миленький!
В ответ ей была гнетущая тишина и лишь только бессмысленное эхо вторило ее словам как бы нарочито передразнивая.
— Гооошаааа, отзовись, где ты? — не оставляла надежд Лидия Никифоровна, но все было тщетно.
Сердобольные прохожие мысленно жалели без вести пропавшего Гошеньку и в ужасе представляли себе как где то в темных задворках поскуливает испуганный и голодный Гошенька.
— Гоша, Гошенька, идём домой, кушать пора, — почти на плачь срывалась Лидия Никифоровна, но несчастный Гошенька не отзывался.
Тянулись долгие минуты. Минуты перерастали в часы. И горю Лидии Никифоровна не было и краю. Охрипшим голосом она продолжала звать своего любимца почти в полной темноте. Батарейки в фонарике давно сели и она почти наощупь пробиралась по темным ночным закоулкам. Лишь помятый снег слегка отражал свет из уютных и теплых квартир.
Вдруг из под забора послышалось жалобное рычание.
— Гошенька! — взвизгнул а от радости Лидия Никифоровна — Это ты?
— Мое ты солнышко, ну наконец-то я тебя нашла, где ж ты был окаянный?
Из подзабора зарычало ещё сильнее. Отряхивая с себя мокрый снег слегка пошатываясь на ногах медленно восстало пропитое и прокуренном тело сварщика местного СМУ.
— Ну почему же ты не отзывался? — возмутилась Лидия Никифоровна — Георгий Иванович, ну вы и сукин сын, хочу вам заметить.
Когда Лидия Никифоровна распекал своего мужа, то она непременно называла его по имени и отчеству.
— Георгий Иванович, я уже порядком заждались вас с новогоднго корпоратива, ну сколько можно гулять? Немедленно марш домой, будем купаться и кушать.
И довольная Лидия Никифоровна повела своего любимого Гошика домой.
А праздник продолжался и дальше.